СТАРЫЕ КНИГИ

 

Я. Ялунер

Разр. ГУРК-ом
за № 45/46
от 25.1.46 г.

«ПРИЯТНАЯ НЕПРИЯТНОСТЬ»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1. М а н я—начальник почтового отделения на полустанке.
2. Васильев—почтальон.
3. Костиков.

Помещение почты на полустанке „Зеленые Лужки". Маленькая комната, в которой находится Маня, представляющая своей персоной 50% штата служащих в данном почтовом отделении. При поднятии занавеса Маня одна работает. В углу в печурке пылают дрова. Слышно как за сценой шумит вьюга.

(3вонит телефон).

Маня. Я вас слушаю. Почтовое отделение на полустанке „Зеленые Лужки". Говорит начальник отделения. Ах, это вы?... Здрасте. Ну, и что же? А я о личных отношениях во время работы не разговариваю. Про чувство поговорим вечером. (Строго). Еще раз прошу вас по этим вопросам в рабочее время не звонить. Что? Никакой это не бюрократизм. Ну, если по вашему холодная формалистка, тогда нам вообще разговаривать не о чем. Прощайте. (Положила трубку).

55

(Входит почтальон Васильев. Это человек лет 45. Лицо его украшают большие усы, а туловище—овчинный полушубок и сумка почтальона).

Васильев. Бррр... Наконец-то добрался...

Маня. Уже разнесли все телеграммы, газеты и письма?

Васильев. Готово. Ну, и погодка. Третьи сутки все метет и метет (подходит к печурке, греет руки).

Маня. На северном полюсе холоднее.

Васильев. На северном полюсе я не работаю.

Маня. А другим приходилось.

Васильев (приплясывая возле печки, чтоб согреться). Мне и здесь стужи хватает. Бррр... Думал—завязну в сугробах. Шутка сказать, при таких обстоятельствах отмахать в общей сложности километров двадцать.

Маня. Ничего не поделаешь. Мы работники связи. Не будь нас, все бы остановилось. Зато есть приятная новость.

Васильев. Интересуюсь. Я всякие новости люблю: и приятные и неприятные... Приятные даже больше!

Маня. Нашим почтовым отделением получен ордер для премирования выдающихся сотрудников.

Васильев. На что ордер?

Маня. На костюм или платье — все равно. Смотря кому достанется—мужчине или женщине.

Васильев. Действительно, интересное сообщение.

Васильев. Позволь, о каких сотрудниках речь? Ведь нас всего двое: ты да я,

Маня. Вот именно, о нас двоих речь.

Васильев. А ордер один?

Маня. Да. Поэтому передо мной стояла трудная задача—распределить премию правильно. Но, учтя все показатели об'ективно, я уже приняла решение.

Васильев. Какое же ты приняла решение?

Маня. Ордер отдам тебе,

Васильев (довольный). Мне? Хм... По- моему, это правильное решение.

Маня. Не возражаешь?

Васильев. С какой же стати я буду возра жать против правильного решения? Если я в чем-нибудь твердо убежден, я против своего убеждения никогда возражать не стану. Нельзя ли на этот ордер взглянуть.? Маня. Вот он, только его нужно оформить. С несешь одно спешное письмо, вернешься и я оформлю.

Васильев. Кому письмо ?

Маня. Директору совхоза.

Васильев. Опять, значит, топать сквозь вьюгу.

Маня. Спешные письма задерживать нельзя. Может быть, что-нибудь важное.

Васильев. Сам понимаю. Ладно. (Взял письмо, направился к двери. Вдруг остановился, обернулся). А ты случайно не знаешь, какого цвета?

57

Маня. Что?

Васильев. Костюм. Мне больше к лицу синий в полоску. К рыжеватым усам идет, как ты думаешь?

Маня (строго), О цвете костюма поговорим после работы, а сейчас выполняй поручение.

Васильев. Извиняюсь. (Уходит).

Маня (одна). Напрасно некоторые полагают, что распределять ордера так легко. А по-моему, одно расстройство. (Рассматривает ордер, мечтательно говорит). Интересно, какое бы дали платье? Мне серое очень к лицу... с красным поясом... (Спохватилась, поспешно положила ордер, работает.

С шумом раскрывается дверь и в комнату быстро входит Костиков. Это человек лет пятидесяти. Он низенького роста и очень толстый, что, однако, не мешает ему быть чрезвычайно подвижным).

Костиков. Вот она... вот она, эта самая...

Маня (удивленно). Я?

Костиков. Почта! Почта, вот именно! Успел, понимаете ли... Ну и погодка!

Маня. Что вам угодно?

Костиков (шумно). Где он? Где он, этот самый?!

Маня. Кто?

Костиков. Почтальон! Почтальон, вот именно!

Маня. Вам нужен почтальон?

Костиков. Он! И никто другой! И при том срочно!

Маня. Что случилось? Чем вы так взволнованы?

Маня. Один.

Костиков. То-есть, как один? Всего один?

Маня. Ну, да... У нас очень маленькое от деление. Весь штат—два человека. Я и почтальон Васильев.

Костиков. Тем лучше. Значит, это сделал Васильев.

Маня. Что он сделал?

Костиков. Давайте его сюда... Сейчас я с ним поговорю.

Маня. Его сейчас нет... Он понес адресату письмо.

Костиков. Ах, черт возьми, не застал! Обидно!

Маня (с беспокойством). Но что он такое сделал ?

Костиков (не слушая ее). Через десять минут поезд... не дождусь... Нет, все равно, я так уйти не могу! Я это так не оставлю...

Маня. О чем вы говорите?

Костиков (вдруг решительно), Знаю! Вот что: дайте мне жалобную книгу, девушка...

Маня. Зачем?

Костиков. Вашего Васильева я не дождусь. Напишу все в жалобную книгу!

Маня. Но, что такое случилось? Расскажите мне.

Костиков. Нет, нет, не будем терять временя, девушка. С минуты на минуту подойдет поезд. Живей давайте жалобную книгу. Блестящая идея! Скорее, девушка!

59

Маня (подавая книгу). Пожалуйста, если вы настаиваете...

Костиков. Так. Прекрасно! Превосходна Сейчас выложу все! (Быстро направляется к двери).

Маня (бросаясь за ним). Куда вы?

Костиков. В билетной кассе у меня занята очередь. Все напишу там. Не бойтесь, вашу жалобную книгу я не украду. Вернусь через пять минут. (Поспешно выходит).

Маня. Какой-то неврастеник. Но что натворил Васильев? Почему этот гражданин на него так обозлился? Что случилось? (Входит почтальон Васильев).

Васильев. Мне сегодня везет во всем. Встретил директора совхоза на станции и с вьюгой бороться не пришлось!

Маня. А ты знаешь, что здесь произошло?

Васильев. Откуда же я могу знать, что произошло, если меня здесь не было?

Маня. Большая неприятность. Сейчас к нам ворвался какой-то гражданин и потребовал почтальона.

Васильев (спокойно). А на что я ему сдался?

Маня. Тебе лучше знать. А узнав, что тебя нет, потребовал жалобную книгу. Или тебя или жалобную книгу. Понятно?

Васильев. Не вижу между собой и жалоб ной книгой ничего общего.

Маня. А я прошу тебя немедленно мне рассказать, что ты натворил.

60

Васильев. А что я натворил? Я ничего не натворил.

Маня (официально). Товарищ Васильев, я начальник почтового отделения и, следовательно, отвечаю за свои кадры.

Васильев. А где у тебя кадры?

Маня (с важностью). Мои кадры-то! Я отвечаю за твою работу. Этот гражданин был страшно зол и взволнован. Схватил жалобную книгу и побежал писать в билетную кассу, где у него занята очередь.

Васильев. А что он будет писать?

Маня. Вот это-то я и хочу узнать от тебя. Советую лучше самому рассказать мне все честна.

Васильев. Ну, что ты, Маня, на самом-то деле... Давай лучше оформлять мой ордер. Правильное решение откладывать не следует.

Маня. Нет, с оформлением ордера мы теперь подождем.

Васильев. Что ты, Маня, почему?

Маня (перебивая, строго). Товарищ Васильев, я вам сейчас не Маня. Сейчас я ваш начальник, и мы оба при исполнении служебных обязанностей. Прошу вас об этом не забывать.

Васильев. Ну, вот даже на „вы" перешла. А я тебя в детстве на руках качал и даже иногда шлепал.

Маня. Это дела не меняет —шлепали вы меня в детстве или не шлепали. Сейчас мы находимся на работе.

Васильев. В кого ты такая формалистка, даже не знаю...

Маня. Товарищ Васильев, прошу вас говорить по существу. Еще раз советую вам признаться во всем самому. Чистосердечное признание—смягчает вину.

61

Васильев (смущенно), Ну, уж ладно, признаюсь . Не хотел об этом говорить, но теперь скажу. Этот гражданин, наверно, один из Петровых.

Маня. Из каких Петровых?

Васильев. С элеватора. Так вот, я их третьего дня перепутал.

Маня. То-есть, как перепутали?

Васильев. Одного зовут Иван Петрович Петров, а другого Петр Иванович Петров, я их письма и перепутал. То, которое пришло Ивану Петро вичу Петрову, я отдал Петру Ивановичу Петрову.

Маня. Петру Ивановичу... Ивану Петровичу... Ничего не понимаю.

Васильев. Ну, словом, нечаянно перепутал письма к двум Петровым. Тут вышел небольшой казус. Один Петров еще холостой и некая особа как раз писала ему насчет любви, а другой Петров, наоборот, женатый. Причем, жена оказалась ревнивой женщиной, Конечно, когда она прочитала, что мужа называют „милым сизым голубком" и назначают ему свидание, она немного расстроилась и это отразилось...

Маня. На чем?

Васильев. Отчасти, конечно, на семейном счастьи. Ну, а отчасти, конечно, на шевелюре мужа... Второму Петрову тоже, разумеется, досталось за то, что он во-время не пришел на свидание. Но вскоре все кончилось к полному благополучию, так как оба Петровых сообразили в чем дело и поменялись письмами. Это мне их счетовод рассказал.

Маня. Ага, теперь я все понимаю.

62

Васильев. С этими Петровыми просто беда... Уж слишком их много. Что за фамилия такая?

Маня. Фамилия тут не причем. Просто вы невнимательно отнеслись к делу.

Васильев. Я от своей вины не отказываюсь.

Маня. Почему вы мне не доложили об этом важном событии? Думали, что пройдет потихоньку?

Васильев (виновато). Маня, посуди, зачем же на самого себя капать?

Маня. Чтоб наше почтовое отделение могло извиниться за допущенную ошибку. А то люди могут подумать, что почтальон к ним явился пьяный.

Васильев. Ну, уж и пьяный... От кружки пива не очень-то опьянеешь...

Маня (быстро). От какой кружки пива?

Васильев (резко спохватился). Что?

Маня. О какой это кружке пива вы говорите?

Васильев. Кто говорит о кружке ?

Маня. Вы говорите о кружке.

Васильев. Я говорю о кружке ? О какой это кружке я говорю?

Маня. Вот и мне интересно —о какой это кружке вы говорите

Васильев (растерянно). Раньше я говорил о кружке?

Маня. А вы не слыхали?

Васильев.—Зачем же я говорил о кружке?

Маня (строго). Так. Понимаю. Значит, вот в чем причина перепутанных писем. (Гневно). Кружка пива при исполнении служебных обязанностей!

63

Васильев (растерянно). Маня, Маня, послушай ... Какая же это причина? Разве с одной кружки пива захмелеешь?

Маня. Мне неизвестно, сколько было кружек—одна или две!

Васильев. Да хоть бы и три...

Маня (перебивая). Ах, значит, их было три?

Васильев. Маня, Маня, постой... Ну возьми даже три... Сама знаешь, как наш буфетчик наливает: пива-то в кружке чуть, все остальное пена. Он из этой пены себе дом построил... Вот на кого нужно обратить внимание в первую очередь...

Маня (резко). Товарищ Васильев, разговор не об этом! Пожалуйста, на буфетчика не сворачивайте, ничего не выйдет. Сейчас речь идет о вас. Словом, картина ясна. Теперь я понимаю, зачем этому гражданину понадобилась жалобная книга!

Васильев. Маня, Маня, и солнце ведь не без пятен...

Маня. Вы, пожалуйста, себя с солнцем не сравнивайте! Солнце в нашем отделении не работает. Мне за его пятна не отвечать. А против ваших пятен я приму свои меры.

Васильев. Какие же ты примешь меры?

Маня. Вместо ордера на костюм—вы получите сегодня выговор в приказе.

Васильев. Что?

Маня. А ордер будет мною вручен другому сотруднику нашего отделения. Более достойному!

Васильев. Позволь, ведь уже решено отдать ордер мне.

64

Маня. Да, так было до последних событий, но теперь все изменилось. (Важно). Если не согласны, можете выступать против меня с развернутой статьей... в стенной газете.

Васильев (растерянно). Как же так... Я ведь сам во всем признался... Это смягчает вину...

Маня. Вы признались не по своей воле, а когда на вас пришли жаловаться... Когда скрывать уже стало бесполезно.

Васильев (горестно). Экая досада... А я уже всем встречным рассказал о костюме.. И сам стал к нему уже привыкать...

Маня. Слишком поторопились.

Васильев. Главное, мне синий цвет очень идет...

Маня. А мне идет больше серый!

(В это мгновение распахивается дверь и в комнату шумно входит Костиков).

Костиков (размахивая жалобной книгой). Готово! Возьмите, девушка!

Маня. (Быстро). Товарищ Петров, вы нас, пожалуйста, извините. В нашем отделении первый раз получилась такая неприятность. Обычно мы работаем без нареканий.

Костиков (удивленно). Что?

Маня (поспешно). Больше не повторится, даю Вам слово.

Костиков. Что не повторится? Какая ошибка? Не понимаю!

Васильев (кричит). Это совсем не Петров!

Маня. Что-о?

Костиков. А почтальон еще не пришел?

Васильев. Почтальон я…

65

Костиков. Так это вы Васильев?! (Бросается к Васильеву и крепко его обнимает) Дружище!

Васильев (испуганно). Виноват... В чем дело, гражданин?

Костиков (шумно). Разрешите обнять! Обнять разрешите!

Васильев (растерянно, вырываясь)... Зачем? Для чего?

Костиков. Из чувства благодарности. Из чувства большой благодарности.

Васильев. А что случилось? Я не понимаю..

Маня (Костикову). Значит, вы вовсе не из Петровых?

Костиков (неправильно поняв). Откуда? Я с метеорологической станции. Костиков! Моя Фамилия Костиков! Вот именно—Костиков и никто другой. И вчера этот Костиков получил такое письмо, от которого в его жизни все стало чудесным.

Васильев. А при чем же здесь я?

Костиков. Потому, что это письмо доставили вы! Несмотря на метель и темень, несмотря а пургу и стужу! Отложи вы доставку этого письма—все бы пропало. Я бы опоздал к от'езду экспедиции. Но вы не отложили... Вы доставили его к нам на горы, несмотря на кромешную тьму. Несмотря ни на что!

Васильев. Мы никогда не откладываем доставку спешных писем.

Маня. У нас такое правило.

Костиков. Правила бывают одни, а поступки другие. Но вы чудесные люди и чудесные

66

работники. Разрешите вас обнять, девушка... (Бросается к Мане).

Маня. Не нужно... Не нужно...

Костиков. Нет, нужно! Разрешите, разрешите...

Маня. Так, значит, вы вовсе не жаловаться, пришли?

Костиков. За что жаловаться?! Я забежал вас поблагодарить.

Маня. А зачем вам понадобилась жалобная книга?

Костиков. Чтобы излить в нее свои чувства, чтобы записать благодарность почтальону. Вот, смотрите, что я написал (наспех открывает жалобную книгу, читает). „На почте опять нет конвертов. Когда ж, наконец, они будут?" (Спохватился). Нет, виноват, не то... Это чья-то старая запись. А вот моя! Читайте сами!

(Передает книгу Мане. В этот момент за сценой раздаются гудок паровоза и шум приближающегося поезда).

Костиков (кричит). Поезд! Поезд мой! Некогда... До свидания, друзья! До свидания!

Маня. До свидания, товарищ Костиков!

Васильев. Счастливого пути!

Костиков. Разрешите на прощанье пожать ваши руки! Вы—маленькие работники, делающие большое дело!

Маня. Всего хорошего! Васильев. Не поминайте лихом! Костиков. Добром! Только добром буду поминать—вот именно. (Убегает).

Васильев (ошеломленно). Ну и казус...

67

Маня (довольная). Так вот для чего ему понадобилась жалобная книга...

Васильев (растерянно). Неприятность-то выходит приятная. Зачем же я все рассказал про Петровых и про пиво. Распелся, дурак. Сам себя высек.

Маня (торжественно), Товарищ Васильев, подойдите сюда.

Васильев (подходит). Для чего?

Маня. Распишитесь вот здесь.

Васильев (удивленно). В чем расписаться?

Маня. В получении ордера на костюм.

Васильев. Что?

Маня. Напрасно вы думаете, что я такая формалистка (в сторону). Ах, как все-таки трудно руководителю распределять премии!